Петровский Петр: «Беларусь в период и после коронавируса в контексте евразийской интеграции»
Петр Петровсий
Беларусь в период и после коронавируса в контексте евразийской интеграции
Чтобы понимать ситуацию, в которой оказалась Беларусь в период и после коронакризиса, следует расставить точки над «и», какое значение имеет коронавирус в мировом экономическом кризисе. Коронавирус на самом деле не является причиной, а выступает только как катализатор экономического кризиса.
Еще задолго до появления коронавируса в середине и во второй половине 2019 года, ведущие фабрики мысли и аналитические центры, в том числе МВФ, Всемирный банк, JP Morgan Chase, агентство АКРА, прогнозировали к концу 2020 года экономический кризис, который выводили из следующих показателей:
- рекордный мировой долг – 188 триллионов $ на конец 2019 года, что составляет 230% мирового ВВП;
- развитие дисбаланса в перепроизводстве, который проявился перенасыщенностью премиальных рынков и дефиците инвестиции. От этого распространялись торговые войны, протекционизм, призванные сконцентрировать инвестиционный торговый капитал у себя в стране, и создать более выгодные торговые условия своим производителям, через соответствующие заградительные барьеры для других;
- критическое состояние фондовых рынков. Из-за ухода инвесторов фондовые рынки наводнили индексные, биржевые и другие пассивно-управляющие фонды. Для поддержания цены акций многочисленные компании искусственно занимались, еще даже в начале 2020 года, в январе – феврале месяце манипуляциями на фондовом рынке, создавая ажиотаж. К примеру, манипуляции акциями компании Boing в январе – феврале 2020 года.
Данные факторы также сопровождались политическими рисками Брекзита, наращивания санкционного противостояния, неразберихой с перспективами выборов в США, нефтяными торговыми войнами.
Как итог общее замедление экономики мира, наиболее сильное с 2008 г.
Возникает вопрос: а как действия, направленные на борьбу с коронавирусом, будут влиять на интеграцию и экономическое развитие, содействовать изменению правил глобализации?
Во-первых, это усиление протекционизма, обрыв производственных цепочек, замораживание мировой торговли, потребность в кратчайшие сроки производить продукцию, требующуюся для борьбы с коронавирусом у себя в стране, сделали предпосылки для фактического и экономического закрытия этих стран. Очевидно, имевшаяся до этого тенденция протекционизма теперь оформится. Процесс выведения стран капиталистического ядра производства с третьих стран. Концентрацией производственных цепочек в одной или в нескольких близких государствах. Развитым экономикам придется пересмотреть выбор в имеющейся дилемме - дешевая рабочая сила, или роботизация – автоматизация. Имеются основания, что западные страны скорее сделают ставку на концентрацию производства у себя при их либо глубокой роботизации, либо массового привлечения дешёвой рабочей силы в виде мигрантов.
Во-вторых, это лоббирование мировыми корпорациями, списание долгов государствами или их реструктуризация на фоне кризиса. Предкризисное состояние, наличие финансовых пузырей, которые имели предбанкротное состояние, на фоне коронакризиса получат возможность списать экономические неудачи на субъективный фактор и попытаться этим компаниям использовать государственные механизмы помощи для поддержания себя на плаву.
Третье - это риски использования помощи для установления политического доминирования. Карантинные потери сейчас будут использоваться по установлению управленческого и финансового контроля кредиторами над государствами и гражданами с более слабыми системами. Уже сейчас банковский сектор в странах Запада пытается массово кредитовать население под невыгодные условия. То же самое касается и государств. Можете обратить внимание на дискуссию Европейского союза по поводу помощи странам юга. ФРГ и Нидерланды не спешат идти на помощь, так как заинтересованы дождаться окончательного результата кризиса и только после этого выработать механизмы помощи, выгодные для себя прежде всего.
Также имеется их четкое желание использовать греческий опыт в оказании помощи. То есть, имеются риски, что в рамках Европейского союза будет происходить передел собственности и сфер влияния посредством приватизации, реструктуризации других механизмов. Италии, Испании и другим пострадавшим странам могут навязываться механизмы внешнего финансово-экономического управления.
Отдельно следует сказать о перспективах использования подобных механизмов в отношении развивающихся стран, которые в большинстве своем и будут пострадавшими от пандемии. Во-первых, из этих стран еще в конце 2019 г. намечался массовый отток капитала, который с пандемией только усилился.
Очевидны попытки нового геополитического передела сфер влияния.
Тут можно сказать про использование дефицитов ресурсов и технологий для установления политического доминирования, а также усиления своего присутствия. Помощь, как я уже говорил - механизмы кредитования и инвестиций как средства политического давление. Усиление геополитической борьбы между США и КНР. И мы видим, какая идет пропагандистская информационная война. Нерешенные вопросы с перепроизводством, дефицитом инвестиций, а также тенденции по выводу технологических цепочек из развивающихся стран.
Если говорить о ЕАЭС, то я выделил бы риски.
Прежде всего – углубление противоречий внутри Евразийского экономического союза. Которые имелись и без коронакризиса, и которые усилятся этим коронакризисом.
Это нерешенность вопросов по наиболее болезненным темам формирования ЕАЭС до 2025 года. Это создание рынков нефти, газа, энергоносителей, транспорта, финансов. Это дефицит финансов и инвестиций в ЕАЭС и потребность вкладывания средств в кооперацию, создание совместных технологических цепочек. Это выведение западными инвесторами части технологических мощностей из ЕАЭС, который мы можем прогнозировать на фоне общих тенденций. Это обострение противоречий между различными типами экономик стран-участниц ЕАЭС.
И на этом фоне, на сегодняшний день, нам бы хотелось понять, как это решить. Я помню, когда начинался коронавирус, несмотря на то, что в рамках Евразийского экономического союза есть постановление номер 149 от 2016 года, все страны, которые ввели режим обсервации, фактически его проигнорировали. Это говорит о том, что мы подписываем соглашения, договоры – но, к сожалению, о них либо забываем, либо не выполняем, либо ставим их не в приоритет. Напомню, что это решение просто-напросто регулировало введение обсервационных и карантинных мер.