Удар по Таджикистану затронет всю Центральную Азию

«Удар по Таджикистану затронет всю Центральную Азию»

Интервью Caliber.Az с президентом Международного центра геополитического прогнозирования «Восток- Запад», директором Ассоциации политических исследований (Казахстан), доктором политических наук, профессором Карлыгаш Нугмановой.

— Карлыгаш Жандильдиновна, как вы оцениваете последние события в Таджикистане? Какие силы заинтересованы в дестабилизации Центрально-Азиатского региона?

— Прогноз развития политической ситуации в Таджикистане — весьма нетривиальная задача. На мой взгляд, дестабилизация в Таджикистане связана с ситуацией в Афганистане. Наблюдается геополитическая игра с трансляцией афганской нестабильности на Центральную Азию. Столкновения между правительственными войсками и гражданскими активистами в Горно-Бадахшанской автономной области (ГБАО) Таджикистана стали одной из нитей в клубке архитектуры безопасности всей Центральной Азии. Жители ГБАО отрицают свою причастность к беспорядкам и нарушениям правопорядка и обвиняют силовиков в их притеснении.

В свою очередь, таджикские власти такие обвинения не приемлют, называя «контртеррористической операцией» борьбу с вооруженными преступными группами и международными террористами. Возможно, что так называемая борьба с терроризмом стала для правительства страны удобным предлогом для сведения счетов с непокорными и несогласными. Использование военной силы для подавления протестов, арестов, пыток, преследования мирных граждан может привести в итоге к радикализации общества и более масштабным и кровавым событиями. Поэтому наводят на размышление два вопроса: не поспешили ли таджикские власти объявить митингующих бадахшанцев международными террористами и существует ли причинно-следственная связь между террористическими группировками из Афганистана и событиями в Горно-Бадахшанской автономной области? Я думаю, что развал и расчленение страны идет изнутри.

— Вы допускаете открытие второго фронта в Центральной Азии?

— Считаю, это вполне вероятным. Нынешняя афганская администрация из-за жесткой позиции президента Таджикистана против движения «Талибан» и поддержки молодых лидеров Панджшера не станет сдерживать радикалов «Исламского государства», «Аль-Каиды» и «Ансаруллох», которые попытаются прорваться в Ферганскую долину. Чтобы вы понимали, трагедия Горно-Бадахшанской автономной области, унесшая жизнь невинных людей, — это маленькая волна, но ожидается цунами, океаническая волна, которая может привести к масштабному коллапсу. Запуск мятежа явился фальстартом, поскольку это запланированный сценарий. Фокусирую и акцентирую на парадигме, что бунт мирных жителей Памира не начался без поддержки, без прикрытия бенефициаров. Да, я не отрицаю глухое социальное недовольство, неверие памирцев в государство и его модель правосудия и справедливости. Поэтому острые временные точки нельзя поддерживать прежними инструментами, так как сегодня наступил мир парадоксальной логики. Мир новой нормальности в духе современных неоглобалистов и трансгуманистов, где нет логики. Война — это мир, ложь — это правда, женщина — это мужчина.

Но, с другой стороны, мы прекрасно знаем, что понятие «борьба с терроризмом» часто интерпретируется в очень широких пределах. Часто это предлог, чтобы подавлять оппозицию или политических оппонентов в целом. Таким образом, связь между борьбой с терроризмом и внутриполитической динамикой обнаруживается буквально каждый раз, а проблемы стабильности оказываются тесно переплетены и с внешними, и с внутренними факторами. Не исключаю, что протестные настроения памирцев были спровоцированы и джихадистскими ячейками. Фактором конфликтности является и все, что связано с суннитско-шиитским противостоянием, которое затрагивает всех, и каждый лагерь пытается вовлечь в свою орбиту Центральную Азию.

Таджикистан является наиболее уязвимым государством с точки зрения безопасности, которое имеет с Афганистаном протяженную общую границу, частично проходящую по сложному горному рельефу. Таджикистан — единственная страна Центральной Азии, которая сильно зависит от ситуации в Афганистане и более других республик региона подвержена нападениям со стороны транснациональных, радикальных, религиозных организаций. Удар, который был нацелен на ГБАО Таджикистана, как следствие, затронет всю Центральною Азию. Происходящая перегруппировка на афганском берегу Пянджа отрядов движения «Джамоат Ансаруллох», полностью состоящего из таджиков, нацелена и сфокусирована на создании хаоса на южных границах стран Центральной Азии. Поэтому, как я уже сказала, предполагаемое открытие второго фронта в Центральной Азии наиболее вероятно, судя по отголоскам группировок «Исламского государства», «Аль-Каиды» и «Ансаруллох» в Горном Бадахшане Таджикистана.

— Есть ли связь между январскими событиями в Алматы и событиями в Хороге и в Рушане?

— Для Казахстана в силу его географической отдаленности от Афганистана уровень угроз и рисков заметно ниже, чем для любой другой страны Центральной Азии. Тем не менее, прорыв боевиков в Ферганскую долину может негативно сказаться и на Казахстане, юг которого тесно взаимосвязан с остальной Центральной Азией. При неблагоприятном сценарии дестабилизация в приграничных с Афганистаном центральноазиатских государствах может выйти за их пределы и прямо или косвенно затронуть интересы Казахстана. Нашей стране не удается оставаться в стороне от процессов исламизации, проявляющихся в том числе и в форме религиозного экстремизма, и опасность состоит в возможности использования исламистами социального недовольства. Поэтому считаю, что есть некая перекличка между январскими событиями в Алматы и событиями в Хороге и в Рушане.

—То есть вы не исключаете повторения казахстанского сценария в Таджикистане?

— В связи с переформатированием передел активов мира был начат с Казахстана в январе текущего года. Алматинская трагедия наглядно показала, что были активизированы контрреволюционные фундаменталисты (салафиты) с террористической пропагандой и связанной с ней радикальной идеологией, включая религиозный экстремизм, подстрекательства к терроризму, а также вербовки в ряды террористических и экстремистских организаций.
Появление таких сил коренится в социальной почве, оно соотносится с религией и идентичностью нации, поэтому борьба с этими силами — наша главная задача в плане обеспечения безопасности в Центральной Азии. Проникшие в регион ЦА боевики «Талибана» прячутся в Ферганской долине, планируют террористические акты против стран Центральной Азии, поэтому длительное время ЦА будет находиться под угрозой проникновения международной террористической силы из Афганистана.

Основные вызовы безопасности в Центральной Азии будут исходить от внутренних социально-экономических проблем, данной дестабилизацией и воспользуются спящие джихадистские ячейки. Сопутствующим этому явлению риском можно считать и массовый поток беженцев с территории Афганистана, который может привести к череде восстаний, переворотов и гражданских войн в Центральной Азии.

— Допускаете ли ввод войск ОДКБ на территорию Таджикистана?

— Думаю, такая ситуация может потребовать вмешательства союзников по ОДКБ и ШОС, что приведет к росту социальной и экономической напряженности во всех государствах Центральной Азии. Хотя российское военное присутствие в нынешней ситуации не подает признаков существования. Но и иллюзией может оказаться бытующее ныне в Центральной Азии представление, что западные военные структуры окажутся эффективнее в плане защиты от внешних и внутренних угроз, нежели структуры СНГ (ОДКБ и пр.). По всей протяженности границ между Афганистаном и странами Центральной Азии (прежде всего, Таджикистаном) будет расти напряженность. То есть переброски террористических диверсионных групп будут активизированы.

Есть угроза распространения идей религиозного экстремизма, сепаратизма, наркотрафика, транснациональной преступности, нелегальной миграции. В этой ситуации страны Центральной Азии не смогут обеспечить безопасность на своих границах, действуя поодиночке, необходимо вовлечение региональных интеграционных институтов. Проблема геополитики Центрально-Азиатского региона весьма актуальна, поэтому каждому государству региона важно определиться, как оно будет развиваться в плане своих геостратегических преференций и в смысле внутреннего развития.

С точки зрения безопасности, наверное, самое нежелательное развитие событий в Центральной Азии — это возрождение в регионе так называемой «Большой игры», то есть ожесточенной конкуренции великих держав за региональное влияние. На этом пути регион ждут новые конфликты, обострение проблем развития, хроническая нестабильность.

— Есть ли согласованный план действий в странах ЦА по противостоянию всем этим рискам?

— Гипотетически логика процесса подсказывает, что страны Центральной Азии, составляя географическое окружение Казахстана, входят в сферу прямых интересов глобальных игроков. Транснациональная динамика мировой политики усугубляет критическое обострение ситуации с безопасностью Казахстана. Возникновение острой конфликтности может побудить государства Центральной Азии не только перевооружить собственные армии, укрепить границы, сформировать новый пакет мер как экстренного, так и среднесрочного реагирования на угрозы, но и реформировать свою экономику, социальные сферы жизни, обеспечить новые гуманитарные инициативы, тем самым обеспечить свою принадлежность к поясу стабильности. Именно от характера согласованной геополитической стратегии Центральной Азии зависит сопротивление исламскому фундаментализму и экстремизму, угрозам, исходящим из Афганистана через Ферганскую долину.